Пьянство на исторической родине

[Andrey Nikolaevich]

Пятидневный алкогольный марафон окончен. Все живы...кажется

.

[Miha]

слабаки...

[Andrey Nikolaevich]

слабаки...

Надо было умереть?

[Proteus]

Ну, вот, вернулся я из вашего хмуроватого городишки.
Не без удовлетворения, что совершенно непостижимо.
Не могу не поделицца.

Не была проработана тема охлупени.

Нет, Астроном, вот как раз она была не просто проработана, но даже логически завершена. Просто она стала эзотерической.
Как известно, в Питере меня всегда преследуют и настигают мелкие и крупные неприятности. Причины их не всегда поддавались объяснению, а последствия зачастую бывали такими, что даже толерантный Николаич не постеснялся попенять мне с нескрываемым раздражением, что уж как-то излишне долго я оказываюсь во власти их последствий.
Я не мог с ним не согласиться, но проблема выходила за рамки стандартно решаемой. Я был реально бессилен и пребывал в постоянном недоумении.
Только природное любопытство и некоторые догадки заставляли меня раз за разом совершать акты ритуального мазохизма, наведываясь в Петербург.
Еще в первый раз я заподозрил, что в деле как-то замешана Охлупень. Как всем известно, именно после первого контактна с ней я почти начисто лишился дара речи.
На протяжении всех визитов в Питер, я регулярно наведывался в Русский музей, силясь разгадать сию великую тайну- тайну Охлупени.

За прошедший период мои навыки общения с деревянными воплощениями древних хтонических сил существенно возросли. Поэтому непосредственно перед попойкой в Диккенсе/Пиквике, в стремлении превозмочь возможные неприятности, я один, без Николаича, отправился в Русский, где, воспользовавшись благодушием заловой сиделки, совершил подобающий ситуации и цели нехитрый, но тайный ритуал.
Охлупень, как подобает, ответила молчанием, но никаких неприятностей на протяжении всего посещения Земли Оццов не было.
И только в последние минуты пребывания на родине предков, устами того-же Николаича, мне было даровано откровение, ключ к пониманию некоей сакральной сущности, постоянно от меня ускользавшей, искажавшей видение реалий и служившей постоянным источником неприятностей.
И все стало на свои места, я стал свободен и Питер снова открыт для меня, как любой другой город.
Слава, слава Охлупени!

Но, поскольку знание сие тайное, эзотерическое, не для всех способное принести пользу, оно будет зашифровано в моей новой подписи.
Имеющий глаза да прочтет! Имеющий разум, да внемлет!

[astr0nom]

Понял. Вот теперь этим сообщением тема охлупени уже раскрыта.
Действительно классический пример некоей субстанции, объекта, несущего в себе сакральную силу.Только ваная отличительная особенность охлупени в её доступности по сравнению, допустим с Комнатой из Зоны в Сталкере. Впрочем, доступность физическая не означает доступности для разума и духа.
Теперь мне всё понятно. Я рад, что ты наконец-то достиг этого знания. Каждый в жизни должен найти свою охлупень и обрести знание в определённых обстоятельствах.

Ищите охлупень и познайте её!

[Bujhm]

Охлупень приняла его!!! Уррряяяя!!! Вот теперь заживём!!!

[Proteus]

Охлупень приняла его!!!

Типун тебе!
Смысл обряда заключался скорее в разъяснение Охлупени, что я не питерский, а потому обломись и извинись...
Язычество же...

[Bujhm]

Да? А чего тада? Чего она с тобой сделала?

[Proteus]

Видишь ли, моя природа дуалистична- питерская по оццу и человеческая по матери.
Охлупень имеет власть только над той моей частью , которая унаследована от отца и только на территории г.Санкт-Петербурга и ленинградской области.
В данном случае цель ритуала- освободить от влияния Охлупени подвластную ей часть моей природы. Проще говоря - выкупить. Предварительно запугав.
Несколько дней после ритуала Охлупень в режиме тайм-аута обдумывала мое предложение. Не найдя в себе силы отказацца, она путем откровения даровала мне ключ к чарам, под влиянием которых я находился. Ключ оказался правильный, таким образом чары повторно наложены быть не могут- у Охлупени ограничены способы воздействия на действительность, проще говоря- у любого хтонического божества они всегда одни и те же.
Благодарность ей выносится именно за то, что она не просто избавила меня от своего воздействия, но и даровала понимание его механизма.
Хотя могла бы этого и не делать. Это она по доброте душевной.
Вот так и освободился я, сидром Охлупень поправ...

[Bujhm]

Здоооо-рооо-вскооо!!!

[Bujhm]

И вот, что мне подумалось... Надо бы устроить обряд крещения охлупенью и изгнания бесов, и гордыни. Подвести покаянного к ней и башкой его об неё - БАБАХ! Шоб дурь-то из нее-то повышиблась и перестал он гундеть и писать непонятное! А? Как?

[Proteus]

Не получится по определению. если он уже покаянный, чего бить-то? Крещением там и не пахнет, хтон один.
Битье об Охлупень только усиливает ее власть над бьющимся.

Более того, я не знаю, какую пользу мое знание может принести этнически чистому петербужцу, как и постоянно проживающему в ее вотчине.
Но я не привык скрывать истину от страждуших- я же сказал- медитируйте над моей подписью!
Поскольку истина снизошла на меня в присутствии и с помощью Николаича, можно к нему обратиться за разъяснениями.

[Bujhm]

Надо зайти к нему с книгами? Почитать?

[Proteus]

У него томик французской классики в холодильнике. я оставлял. Хотя он читает быстро, проглатывает, можно сказать...

[Bujhm]

Ай! Уже прочитал наверное... Хорошо у нас библиотека круглосуточная недалеко есть. Всегда можно взять любимое произведение и для себя, и для друга... Правда некоторых редкостей не найти...

[Proteus]

У него в той комнате, где я жил половина монографии А.Горяева, посвященной флоре Стремного Болота- все что уцелело.
Редчайшее издание. Николаич, козерог упертый, сказал, что сам читать не будет, готов отдать истинным ценителям. У него, говорит, после подобной литературы сны неспокойные...

[Andrey Nikolaevich]

У него томик французской классики в холодильнике. я оставлял. Хотя он читает быстро, проглатывает, можно сказать...

Прочитано

У него в той комнате, где я жил половина монографии А.Горяева, посвященной флоре Стремного Болота- все что уцелело.
Редчайшее издание. Николаич, козерог упертый, сказал, что сам читать не будет, готов отдать истинным ценителям. У него, говорит, после подобной литературы сны неспокойные...

Пока не приступал