В каждой прослойке общества, или общине, каки хотите, так и называйте- свои условности. Обычно они довольно жестки. Их структура различна- имущественные регалии, некий авторитет, национальность и сопутствующие обычаи, наконец, принципиальное небрежение условностями, что есть та же условность. Условный "простой народ"

придерживается довольно примитивных и четких устоев, проверенных временем, естественно грешит, но и сами грехи регламентированы теми же канонами. Что-то выходит за рамки, и отторгается от общины. тебе простят/непростят измену супругу, пьянство, но тебя отторгнут в принципе за педерастию или инцест. По сути , это верно. Простота выражается в некоторой вере в правильность декларируемых устоев, шкала задана, располагайся в ней поудобнее. И сама система ценностей не подлежит пересмотру, ибо очевидна.
Богемные структуры как раз стремятся переосмыслить саму шкалу, почему и создается видимость толерантности. Здесь народ поразнообразнее, одни действительно чеог-то ищут, зачастую бестолково, другим просто легче жить при определенном уровне безответственности. Неявные условия соблюдаются довольно четко- тебе простят педерастию, но не антисемитизм, хотя, скажем консерватория никогда не замышлялась как национальный заповедник, а как институт обучения музыке. А вот математики чаще антисемиты, хотя и там евреев полно, и чисто математически обосновать национальные проблемы мне кажется, нельзя. Тем не менее условность существует.
Но обретший четкие убеждения, которые ему дороги искатель истины как правило тяготится богемой, да и ею в определенной степени отторгается. Но большинство произведений искусства создаются и отражают период поиска, а не его конечный результат, почему и создается впечатление тотальной невменяемости или беспринципности "истинных художников".