Сообщение Nova » 24 сен 2015, 14:46
Однажды Дятел слышит, как северный ветер поёт за окном:
- Ааааэээой, аууунаоо, иооэээ, йугхаа, эоэээйа, оооооо, туунбак.
Дятел слышит стихающий зов и уходит на север, не взяв с собой ничего, не завязав узла на возвращение. Дойдя до края земли, он не останавливается и идёт дальше прямо по льду. Если он выживет, зов ветра приведёт его к вмёрзшим в торосы останкам древнего фрегата с парусами из ледяных сталактитов. Навстречу из-за торосов медленно выйдет Великий Зверь Арктики.
Он снежно-бел, огромен и ужасен. Один его вид, даже издали и мельком, выжигает сетчатку глаз, но люди практичны и несуеверны, они называют это - снежная слепота. Великий Зверь разевает пасть, из которой разит гнилой рыбой и смертью, и выкусывает пришедшему на зов ослепшему страннику язык до самого корня. Так странник постигает белое безмолвие.
Дятел никогда не вернётся из снежных пустошей. Он научится носить шкуры на голое тело, мехом внутрь, и по запаху находить и выкапывать из-под снега мертвечину многолетней выдержки - для еды. Никто, ни человек, ни зверь, не решается обидеть слепого молчаливого странника, избранного духами. Иногда он набредает на стойбища неведомых племён, где ему дают вино вкуса рыбьей крови и человеческих женщин. Он слепо трогает подаренных женщин, спит с ними. Утром он уходит. Иногда человеческие женщины некоторое время ходят за ним по снежным пустошам, прижимая к груди младенцев с клювами вместо носов. Дятел слышит рядом голоса женщин и детей, чувствует их странные запахи, но не задумывается об этом. Иногда он слышит, как вдалеке воют и рычат звери. Вой и рычание приближаются, и через некоторое время женские крики и детский плач, вперемешку с хрустом и чавканьем, становятся невыносимо громки и страшны. После настаёт тишина, и некоторое время за Дятлом никто не ходит.
Раз в год ноги сами несут его туда, где он встретил чудовище, сделавшее его незрячим и безгласным. У развалин фрегата Дятел садится на снег и ждёт, когда придёт Великий Зверь. Он приходит в самую длинную ночь - снег и ветер вылепляют его страшное тело из тьмы и пустоты. Зверь обнюхивает странника, сидящего на снегу с заопрокинутой головой и открытым ртом, наклоняется ещё ниже и выдыхает гниль и смерть прямо в раскрытый рот Дятла.
- Ааааэээой, аууунаоо, иооэээ, - мощно звучит дятлово горло, - Йугхаа, эоэээйа, оооооо, туунбак.
У чудовища мягкие и горячие женские губы, думает Дятел, возбуждаясь. От звука, извлекаемого из него дыханием Великого Зверя, всё тело вибрирует, и сердце, кажется, вот-вот остановится, но каждый раз, замерев на секунду, начинает стучать ещё быстрее. Дятлу жарко. Он чувствует, как звенят натянутые голосовые связки, и поёт всем телом, раскачиваясь в такт:
- Туунбак, айэ, туунбак, ооооиэээ, оооиуууннагх, йаааннаэээ, онннн, аааааауууу.
В Питере, в Таллинне, в Хельсинки и в Риге люди торопливо запирают вырывающиеся из рук створки окон и ворчат: северный ветер сошёл с ума.
Вечная весна в одиночной камере