Форум на Бироте

Протеус сидит у окна. Острый подбородок упирается в локти, сложенные на подоконнике. В мир за распахнутым окном приходит вечер, и тополиный пух тихо поднимается над прогретым асфальтом. Высоко небе стрекочут стрижи, из-за заграждений москачки доносится как тихом дворике играют на идише в домино.
- Blut und Ehre... - произносит Протеус, ни к кому не обращаясь. С портрета на стене на Протеуса смотрит немецкая женщина Ирма Грезе.
Отмахнувшись от занавески, к окну подходит Карлссон. Удовлетворённый Карлссон источает покой, и кажется что за чашкой чаю он совсем не куда не торопится. Карлсон опускает чашку к локтю Протеуса и запускает ладонь в его шевелюру.
- Малыш... У тебя когда ни-будь была женщина?
Протеус молча качает в сторону головой, подставляя под ладонь щёку. Сверяясь с отражением в окне, Карлссон приводит портупею в надлежащее положение.
- Ну, мне пора. - как ни в чём не бывало, Карлссон глотком допивает из чашки; однако перспектива встречи с родителями его смущает.
Протеус не поднимается закрыть за ним двери. Когда на той стороне хлопает дверь парадной, он переводит взгляд на стену, почти не сменив позы.
Протеус не верит в любовь. И Карлссону он ни черта не верит.
На столе, под чашкой, Протеуса ждут десять марок.

отлично!

Усадив жену на подлокотник дивана, изящно укрытый пледом Протеус цитируует строки японского эссеиста Акутагавы:

... Немало художников живут в мире разочарований. Они не верят
в любовь. Они не верят в совесть. Подобно древним отшельникам
они сделали своим домом пустыню утопий. Из-за этого они,
возможно, достойны жалости. Однако прекрасные миражи рождаются
лишь в небе пустыни.

- Возбуждаясь речью, Протеус размашисто жестикулирует из под пледа пальцами. -

... Разочаровавшись в делах человеческих, в
искусстве они, как правило, не разочаровались. Наоборот, при
одном упоминаний об искусстве перед их глазами возникают
золотые видения, обычным людям недоступные. Они тоже, размышляя
о прекрасном, ждут своего счастливого мгновения.

- Да кто ты такой, вообще?! - возникает Протеус сорванным голосом, дочитав до конца. Он аккуратно швыряет томик в занавески. Шелестят листы, бренчит оружие на стене и летучая мышь, вспорхнув с насеста, принимается кружить по комнате.
Протеус прячется вглубь пледа, продолжая сердито бубнить жене, уже ушедшей на кухню. Войлочные клетчатые тапки, в цвет пледа, спадают с шерстяных носков.
- Суки... Да что они вообще понимают!..

Как все непризнанные гении, Протеус уверен в своём немыслимом предназначении.
Жена с его верой давно смирилась.

Ты преувеличиваешь мою сентиментальность.

Всё дело в восприятии акцентов.
То что ты не считаешь себя сентиментальным, ещё не значит что ты им не выглядишь.
Говоря откровенно, настоящей веткой мы рассматриваем исключительно вопросы твоей собственной веры. А не моей, например.

Это Юфит.
Но я не нахожу связи.

Это НЕВЕДОМАЯ связь.

Порочная.

Сам же знаешь - другие скучны.

Это то самое знание, что приумножает мою печаль.

- Боги не ведают, что творят. - заключает осоловелый Протеус, рассеяным взглядом следя за пустотой в большой чайной кружке.
Кампари из кружки выпито, запах вынюхан.

Добавить к сказанному Протеусу совершенно нечего.

хорошее продолжение после 5 лет паузы. следим.

В свободное от основной веры время, Протеус не гнушается подрабатывать проповедником у свидетелей Иеговы. Свидетели любят Протеуса за интересные проповеди, хотя и никогда не платят авансом.
Протеус любит ездить с проповедями по удалённым собраниям, где ни-будь в Курляндии или Латгалии, например, где полные энтузиазма слушатели готовы внимать его каждому слову. Да и надзирателей меньше.
Да и командировочные.
Протеус учит, что праведные души, попавши в рай, не должны терять бдительности. Бывает, что расслабившись в райской неге и ослабив самоконтроль, души праведников морально разлагаются, деградируют и опускаются, утратив цели и мотивацию. Не в силах выйти за пределы райского бытия, такие души должны принять полную меру вечности, уныния и лютой, бессильной злобы.
- Будьте бдительны! - учит Протеус.